КРАСНЫЕ ТУФЕЛЬКИ. Китайская проза XXI века

347 С ю й Ц з э ч э н ь • С Е З ОН Д ОЖ Д Е Й тивоположную стену дома, поросшую мхом. И вдруг пришла Гаомянь, я не слышал, как она подходила, лишь уловил едва уловимый аромат магнолии. Инстинктивно повернув голову, я заметил, что она стоит рядом. Я попытался подняться, но неожиданно натолкнулся на ее руку, и она засмеялась. Ее рука не давала мне выпрямиться, пока она не переступила порог и не вошла в дом, что позволило мне наконец встать. Она в своих шлепанцах и носках фиалкового цвета направилась в кабинет отца. Я последовал за ней и увидел, что она уже одно за дру- гим вынимает из шкафа лекарства. — Что ты ищешь? — спросил я. — Я знаю, что мне нужно, — ответила она, повернувшись ко мне. Она взяла пять бутылочек, после чего развернулась и ушла. Я рас- терянно крикнул вдогонку: — Зачем тебе эти лекарства? — Пить, — ответила она и снова засмеялась. В этот момент мне показалось, что аромат магнолии испускают ее ямочки на щеках. — Ничего не говори своему папе, никому ничего не говори. — Зачем тебе эти лекарства? — снова повторил я. Тут она протянула руку и потрепала меня за ухо, отчего внутри все напряглось, а ухо запылало жаром и постепенно стало прозрачным. Она вышла на улицу. А я тер свое ухо, уже позабыв, светилось ли толь- ко что ее лицо. Так, сидя на пороге, я и уснул. Снова закрапал дождь. Когда отец подбежал к дому, на улице Хуацзе уже поднялся шум. Было пять ча- сов вечера, настенные часы марки «Летящий скакун» вдохновенно пробили пять раз. Отец то и дело сбивчиво повторял: — Аптечка, аптечка. Было слышно, как в кабинете что-то упало, потом оттуда выбежал отец. Споткнувшись о порог, он уронил очки на пол. Одно стекло выскочило, отец все равно надел их и побежал дальше. Никогда рань- ше я не видел его таким растерянным. Я заметил, как он скрылся у той арки. В том же направлении бежала целая толпа людей. У меня в голове что-то щелкнуло, я подскочил и тоже припустил за всеми. Умершая Гаомянь выглядела жутко. В уголках рта выступила пена, сама она вся скрючилась, а рядом лежало пять пузырьков из-под ле- карств. Она надеялась, что благодаря им спокойно отправится на тот свет. Отец испробовал все средства, но скрюченное тело Гаомянь оставалось бездыханным, оно уже остыло. Она затвердела. При свете дневной лампы ее лицо выглядело серым. Аромат магнолии исчез. Отец скорбно пристроился на корточках возле трупа, свет бил ему в очки, из-за отсутствующего стекла создавалось впечатление, что одного глаза у него вообще нет.