КРАСНЫЕ ТУФЕЛЬКИ. Китайская проза XXI века

291 Д и А н ь • К О Г Д А Ж Е МОЙ Ч Е Р Е Д ? — Угу, — кивнула она, и на личике ее мелькнула догадка. Этот ре- бенок был смышленей своих родителей. «Пусть для одной только Нинсян — ему надо продолжать жить. И подольше. Пока она не вырастет». Когда он так подумал, ему пока- залось, что он услышал затихающий хохот Духа смерти. В последующие несколько лет в его речи постоянно звучало слово «смерть». Когда встречался со старыми друзьями, он часто шутил, при- глашая их на свои поминки, мол, можно будет заранее заказать еду, и его приятели всерьез спорили, какие блюда лучше выбрать. Он неустан- но наставлял сына, чтобы после его смерти они и не вздумали переезжать обратно из этой квартиры, а шкаф с книгами надо сберечь, оставить для Нинсян, если же у нее не будет склонности к чтению, можно отдать их в дар библиотеке, в которой он когда-то работал. Когда ему звони- ли бывшие врачи с поздравлениями на Новый год, он бодрым голосом заявлял: «Благодарю за беспокойство, доктор, я все еще жив. Сам удив- ляюсь, как это у меня получается…» — и заливался смехом. Как раз тогда ему полюбилась песенка про глупую сестрицу. По правде говоря, он отдавал себе отчет в том, что делает: он хотел с тем же воодушевлением, с каким он радовался новой эпохе, новому миру, своими задорными шутками и великодушием задобрить смерть, этой показной храбростью расположить ее к себе. Ему казалось, что от это- го осторожного заискивания время его жизни несколько продлевается. Так прошли двадцать пять лет после операции. Последующие воспоминания были уже не такими четкими. Время жизни стремительно, как белый жеребенок, прыгающий через рас- щелину. Однако пристальный глаз легко может понять, что белый жеребенок — не само время: это всего лишь свист ветра у жеребенка под брюхом, когда тот перепрыгивает через ущелье. Он и не знал, когда все позабыли, что у него был рак. Возможно, это случилось, когда ему впервые надели подгузник. Его зрение и слух несколько ослабли, но память еще была ясной, только вот передвигаться стало непреодолимо трудно, и расстояние от дивана в гостиной до туалета стало больше, чем между двумя древними сигнальными башнями на равнине. С тех пор как его стали заворачивать в детские пеленки, ему больше не приходилось преодолевать этот долгий путь. Вот если б появился полководец, Как Ли Гуан, бесстрашен и силен, Тогда через Иньшань не перешли бы Лихие орды кочевых племен*. *Строка из стихотворения Ван Чанлина (698–757?) «В военном походе» (пере- вод В. Ярославцева).