КРАСНЫЕ ТУФЕЛЬКИ. Китайская проза XXI века

283 Д и А н ь • К О Г Д А Ж Е МОЙ Ч Е Р Е Д ? Нинсян, казалось, было все равно, сколь почтенный возраст у него за плечами. Она как будто просто этого не замечала и беззаботно шутила с ним с какой-то удивительной легкостью. Эта-то ее легкость и была ему по сердцу. Нинсян встала перед стулом, на котором сидел он, и наклонилась: — Дедуля, ты только что хотел что-то сказать, я же видела. Она легонько провела рукой по его лицу, как будто утирая слезы на щеках. За ее спиной на диване сидел развалясь его восемнадца- тилетний старший правнук — представитель четвертого поколения семьи, сын старшего внука от старшего сына. В детстве он упорно отказывался называть Нинсян тетей: у него не укладывалось в голове, как же эта девочка, годящаяся ему в старшие сестры, стала его тетей! После летних каникул юноша должен был идти учиться в институт. Домашние говорили: «Дедушка, вы уж продержитесь еще несколько лет, увидите пятое поколение семьи…» Иногда он задумывался, каким же будет этот ребенок, представитель пятого поколения, — впрочем, все младенцы примерно одинаковы: съеживаются, копошатся и из- дают бессмысленные звуки, похожие на крик животных. Он никому не мог сказать, что ему не так-то и хотелось увидеть этого ребенка — уж слишком затянулся этот сериал, настолько, что этот ребенок будет ему совершенно чужим. Ему казалось, что у тех, кто желает ему дол- голетия, тоже было это на уме: в обычном сериале по тридцать серий, а он уже отыграл все триста, и из-за этой нескончаемости все уже только и думали, сколько же этот сериал еще продлится, а не чем он закончится. А ведь, когда ему было семьдесят пять, его сериал чуть было не оборвался. После операции родные стояли вокруг его кровати. Он знал, что опе- рация прошла успешно, знал, что раковую опухоль на ранней стадии удалили без остатка. Он слышал это уже миллион раз: главный хирург больницы — лучший специалист в городе, и сейчас самое важное — следить, чтобы раковые клетки не образовывались вновь. Но все это не сходилось с тем, что он увидел в первое мгновение, когда пришел в себя после анестезии: среди родни, стоявшей полукругом около кро- вати, он смутно увидел Духа смерти. Дух стоял с беспечным видом между женой и старшей невесткой и улыбался. Это длилось букваль- но мгновение: за ту секунду, пока он полностью открыл глаза, Дух испарился. Он даже не успел ничего почувствовать или как-то от- реагировать — уж простите семидесятипятилетнего старика, который только что пережил онкологическую операцию, усмехнулся он в глу- бине души — я позволил себе стать несообразительным. В этой так называемой несообразительности крылась и беспощадность к себе.