КРАСНЫЕ ТУФЕЛЬКИ. Китайская проза XXI века

㩟 ዄ • ᅜ ⊩ ݀ ⇥ 108 лами. На клавиатуре не было иероглифа, обозначающего слово «нет», зато там были буквы N и O, нажал, отправил — и все. В тот день я все-таки приехал и подарил мобильник, в котором можно было вручную вводить иероглифы. Глядя на его радость, я чув- ствовал подступающие слезы. На языке жестов он сказал мне, чтоб я взял денег, когда поеду в Пекин, ведь из-за покупки телефона теперь мне может не хватить на жизнь. Я отказался, я собирался устроиться на подработку во втором полугодии, ведь на четвертом курсе пред- полагалась практика. Отчим отрицательно замотал головой — мол, не надо практики, готовься поступать в магистратуру, чтобы уехать в Америку и получить степень магистра и доктора. Я ответил: — Ты поддерживал меня почти двадцать лет, теперь моя очередь. Отчим ответил, что у него есть деньги: раскладывая свой лоток с товаром, он зарабатывает в день несколько десятков юаней, и он не нуждается в том, чтобы такой сосунок, как я, оказывал ему матери- альную помощь. Он все больше заводился, но я прервал его: — Твой лоток с товаром ничем не отличается от того, как побира- ются инвалиды! Он отвернулся и, не глядя на меня, сунул мне обратно коробку с телефоном, потом заперся на кухне и принялся жарить овощи. Возможно, я задел его чувства, но мне не хотелось, чтобы человек, которого я называл отцом, круглый год, весной, летом, осенью и зи- мой, стоял на коленях на дороге, слева — табличка «Помогите глухо- немому», справа — всякие мелкие товары по десять юаней. Несколько лет назад мой отчим заработал денег нечестным способом, и мы за- жили хорошо. Но на него донесли, за полгода на уплату штрафов пришлось отдать все имущество, отчим, как ни старался, не смог най- ти доносчика. Юй Лэ навсегда запомнил его лицо, этот человек сказал ему, что услуги массажного салона глухонемых некачественные, и если ему не вернут денег, то он на них донесет. То же он повторил и в полицейском участке: массажный салон — грязное место, из-за них в городе нездоровая атмосфера. Пока он два часа дулся на кухне и за это время приготовил много вкусной еды для меня, я не мог сдержать слезы. Трогая подбородок, я сказал: — Я зову тебя отцом и должен поддерживать тебя, не хочу, чтоб тебе было тяжело. Я не хочу, чтоб меня порицали за глаза, пока я учусь в Цинхуа. Отчим поднял стакан, заставив меня замолчать и выпить еще. В тот день мы засиделись допоздна — выпили литр водки на двоих. Отчим выпил больше, и язык его развязался. В этом он был похож на обычных людей — после выпитого любил поговорить, излить душу.