КРАСНЫЕ ТУФЕЛЬКИ. Китайская проза XXI века

107 Ц з я н Ф э н • З А К ОНО П О С Л УШНЫЙ Г Р А Ж Д А Н И Н На улице пошел дожик, но у нас на всех было два зонта. Мой друг не собирался провожать их в общежитие, было похоже, что он, вер- нувшись домой, порвет фото этой девушки. Ожидая такси, мы обме- нялись рукопожатиями, понимая, что встретились совершенно слу- чайно, словно ряски на воде, и, сказав «до встречи», больше никогда не встретимся. Когда до меня и Тань Синь дошла очередь прощаться, она сердито произнесла: — Ты победил, до свидания! Какие у нее глаза! Я даже не сразу нашелся, что ответить, едва не наклонился, чтобы поцеловать. В это время подъехало такси, мой друг пропустил их. Я забежал вперед, открыл ей дверцу и, набравшись сме- лости, попросил номер телефона. — Зачем? — изумилась она, словно я сказал что-то неслыханное. — Потому что, — я обдумал причину — если у меня не будет твое- го номера телефона, ты сейчас растворишься среди двадцати миллио- нов пекинцев и я не смогу найти тебя. Кажется, мои слова тронули ее, она велела подруге садиться в ма- шину, а сама, придерживая дверцу, спросила: — В Пекине живут двадцать миллионов человек? Так много? 3 В последний раз я видел свою мачеху Линь Ша девятого февраля, в пятидесятый день рождения Юй Лэ. Обычно в это время я не ездил домой, но этот год был особенным — судьбоносным. Я заранее по- слал ему эсэмэску о том, что уже отпросился в универе, выезжаю утренним поездом и уже в полдень буду дома. Через несколько ми- нут он прислал ответ: «NO!» Он не хотел, чтобы я так спешил, ведь день рождения — это всего лишь ужин, и не стоит так тратиться на поездку. Я ответил: «Обычно ты не устраиваешь праздник, но сейчас, на пятидесятилетие, естественно, нужно все организовать как следует». В следующем сообщении он мне трижды написал NO. Это был наш условный сигнал: троекратное повторение означало, что он все решил, вопрос не обсуждается. Я ответил: «Хорошо! По- зови тогда друзей, как следует поужинайте вместе!» Он написал: «OK!» Отчим не мог пользоваться телефоном, поэтому использовал лишь одну его функцию — СМС. Если говорить точнее, то он мог лишь чи- тать иероглифы, набивать их он не умел. Казалось, что он намеренно отказывается — как ни учи, все никак, я даже в сердцах называл его упрямцем из-за этого. Лишь потом я понял, что он не знал произно- шения иероглифов, поэтому они были для него безгласными симво-