ДВОЙНОЙ ЗРАЧОК. Китайские повести и рассказы конца XX — начала XXI века

䱸 ᮼ ݸ • ཙ ⾿ 348 его уже не спасти, детей надо поженить, а об убийстве больше вспо- минать никто не будет. Все, кто был при этом, решили, что это выход. Родственники не- весты были так напуганы, что часто-часто закивали головой, точно куры, когда зерно клюют. Невестка велела всем свидетелям молчать, особенно Тецзы, остальным сказала, что у старшего брата случился инсульт. Помер человек и помер. Тело отмыли, отчистили, обрядили в погребальные одежды так, что со стороны ничего было не разглядеть, и проводили брата в последний путь. Люди потом поговаривали, что дело темное, мутное. Со временем появились кое-какие зацепки и догадки, но никаких доказательств не было, из свидетелей никто рта не раскрыл, так дело и заглохло. Были люди, которые болтали, что брат сгинул напрасно, нашлись и такие, кто сказал, что умер он не зря. Если бы он так не погиб, кто знает, сколько денег пришлось бы потратить, чтобы раздобыть для сына жену? Вот все и думали, что прошло уже пять-шесть лет, дело давнее, быльем поросло, к тому же сын с женой живут неплохо, де- тей завели, в Шанхай уехали на заработки, зачем устраивать шум из ничего? Когда старший брат умер, невестке только исполнилось сорок лет. Деревенские повадились ходить к ней в дом. Даже Да Лай по делу и без дела любил захаживать. Бывало, у нее дома собиралось много лю- дей, и тогда все начинали играть на деньги. Карточные игры в то вре- мя еще не велись на каждом углу. Те, кто выигрывал, всегда отдавали невестке небольшой процент. Она не говорила ни слова, брала все, что давали. Считали, что с ней легко иметь дело. Тецзы видел, что деревенские мужики толпами валят к невестке, и ему это очень не нравилось. Он сказал невестке: — Всего несколько лет прошло, как брат отправился за небесным счастьем, а ты ведешь себя как сука последняя. Невестке брань деверя пришлась не по нраву. Пусть другие бра- нятся, а Тецзы не смеет так себя вести! Он дядя ее ребенку, как он может такое говорить? Невестка окончательно разругалась с Тецзы: — Как ты, дешевка, смеешь меня бранить? Какое мне до тебя дело? Что ты тут корчишь из себя оскорбленного праведника? Я, стало быть, сука последняя? Мешаю тебе? Тецзы оказалось не под силу в споре одолеть невестку, никогда он не был остер на язык. Когда та перешла на откровенную брань, он уж тем более не смог сказать ни слова, только лицо залилось краской. Тогда женщина раздулась от самодовольства, стала ругаться с но- вой силой: