ДВОЙНОЙ ЗРАЧОК. Китайские повести и рассказы конца XX — начала XXI века

█ ߋ • 䟽 ⷣ 152 — Войны традиционно должны заканчиваться миром, и я очень рад услышать ваши слова. После этого я велел Чжунли Мо привести отца и супругу и пере- дать их Лю Бану, но не ожидал, что старик замахнется, даст сыну пощечину и начнет браниться: — Скотина! Тебе хватило наглости сегодня встретиться со мной? Сам пришел поднести мне чашку супа? Тут жена тоже в голос зарыдала и давай причитать: — Вы бессовестный, вместо того чтобы приехать и спасти меня, воспользовались случаем и взяли наложницу! Такой поднялся шум, что изначально торжественные мирные пере- говоры превратились в фарс. Хорошо, что Чжан Цзыфан их тут же увел. Тут мы с Чжан Ляном переглянулись, и он отвел взгляд. Дальше стороны обменивались документами. Вся церемония прод- лилась не больше часа. Я вообще-то планировал оставить их на обед, но Лю Бан сказал, что торопится вернуться в Сяньян, мол, потом со- беремся. Я сказал: — Можно и так. Мы много времени провели в походе, солдаты тоскуют по дому, так что нужно возвращаться в Пэнчэн отдохнуть. Лю Бан снова поклонился мне, в этот раз в знак благодарности за заботу об отце и супруге: — Отец и моя жена пробыли в Чу очень долго, за такую великую милость я в будущем отблагодарю вас. Я со смехом отмахнулся: — Хань-ван преувеличивает. Я всего лишь исполнял свой долг. Наши с вами дела нужно только нам решать, к ним это не имеет отноше- ния. — А сам подумал: «Если ты будешь делать то, что говоришь, это будет самая большая благодарность для меня». Чтобы продемонстрировать искренность своих намерений, я тут же отдал распоряжение: всем солдатам собрать вещи, завтра же воз- вращаемся в Пэнчэн. Только отзвучали мои слова, как снова послы- шался бой барабанов и звуки рожка и громкие приветственные крики. Глядя на восемь тысяч отборных воинов, я внезапно испытал угрызе- ния совести. Они вместе со мной участвовали во множестве походов по всей стране, в каждом сражении были убитые, к чему они стреми- лись? Они не могли получить титул вана или земельный надел, а хо- тели только мирной жизни, а я не мог этого дать. Для них война была опасной дорогой к миру, а вовсе не самоцелью. На сердце у меня становилось все тяжелее и тяжелее. Тем вечером мы с Юй сидели друг напротив друга в шатре, горели красные свечи, давно не звучавшие чуские песни доносились с ули- цы — то пели солдаты, завтра они ступят на дорогу до дома, их родные