В. П. Васильев. Очерк истории китайской литературы

180 V. Семейное начало как основа конфуцианской нравственности... к вопросу: если все рассматриваемые нами книги прошли сквозь призму ханьской редакции или ханьских толкователей, то уж не имеем ли мы дело с перерожденным или упрощенным конфуцианством, которому замазали рот допущением к кормилу правления, и которое отказалось от своих рево- люционных стремлений? И «Шу-цзин» сослужил в этом главную службу. Все высказанное нами выше об этой книге заставляет подозревать, что кни- га эта есть плод примирения конфуцианства, начало его служебной или пра- вительственной деятельности. В самом деле, что говорят нам сами китайцы о появлении ее при ханьской династии? Когда вступил на престол Вэнь-ди (179–157 до Р. Х.), то ученый Цзао Цо, узнав, что в провинции Ци жив еще некто Фу Шэн, знавший наизусть «Шу-цзин», отправился к нему для того, чтобы записать эту книгу. Фу Шэну было в то время уже 90 лет, он был беззубый, так что его понимала одна его девятилетняя внучка; она-то и слу- жила переводчицей Цзао Цо, который был притом родом из провинции Ин-Чуань, весьма отличавшейся от Ци своим устным диалектом. Хорошо же, должно быть, было понимание! Притом здесь дело идет о письменном языке, которого, конечно, не понимала девочка, да хотя бы и понимала, та- кой язык невозможно восстановлять в целости и первобытном начертании всякому ученому. «Шу-цзин», если бы существовал до Цинь Шихуанди, был бы писан древним почерком, Цзао Цо же пользовался уже новым! Да и сам рассказ прибавляет, что Цзао Цо понимал из десяти слов девочки две или три части! Что же это за книга, больше ли в ней достоинства и содержа- ния оттого, что Цзао Цо списал ее в таком виде со слов Фу Шэна, а не сам сочинил. Ведь от этого нисколько не пострадали бы идеи конфуцианства. Мы сказали бы только, что принципы никогда не вырабатываются так скоро и в новейшем человечестве, а два с половиной слишком века не представля- ют большого промежутка для древнего миpa! Такое сказание о передаче «Шу-цзина» Фу Шэном не должно ли по- ставить на одну ступень со сказанием, что удельные князья представляли императору песни своего народа для того, чтоб он мог судить о достоинстве их управления! Китайцы после сами спохватились такой нелепости и стали утверждать, чтоФуШэн во время гонения скрыл бывший у него«Шу-цзин» в стене своего дома, но после нашел из 100 глав всего 29, которые и стал преподавать (90-то лет!) в землях Лу и Ци, их-то и передал посланному к нему от двора Цзао Цо. Но тут на первом месте является вопрос о письме- нах; во вторых, как случилась пропажа 71 главы из непотревоженной стены; наконец, известие, что одна статья «Тай-ши», состоящая из трех глав, при- соединена была к фушэновскому (читай: Цзао Цо) уже при У-ди (147–87)? Итак, даже допуская весь рассказ о Фу Шэне и древности «Шу-цзина»,