В. П. Васильев. Очерк истории китайской литературы

176 V. Семейное начало как основа конфуцианской нравственности... Кроме упомянутых здесь двух первых глав, китайцы придают еще большое значение следующим трем: Юй-гун , дань Юю — первый опыт китайской географии, на который до сих пор еще являются охотники с новыми толкова- ниями. Юй разделил будто бы землю (т. е. свою империю) на провинции по горам и проселкам, назначив (границами) горы и большие реки. Затем сейчас же перечисляются эти провинции в количестве девяти, тогда как у его пред- шественника Шуня, как мы сейчас видели, их было двенадцать. Может быть, такое разногласие даже умышленно, чтоб доказать достоверность, а по наше- му мнению, главы «Шу-цзина» могли, как и статьи «Ли-цзи», составляться отдельно, не зная, что сказано впереди или назади. При каждой провинции показаны ее границы (с трех сторон — таже любезная колодезная система!). Затем говорится, какая в ней почва, приподнявшаяся или низшая (белая, черная, и проч.), какие подати (высшие, средние, низшие из высших, средние из низших), произведения. Далее излагается, какую дань приносят инородцы и где лежит их путь. Нам кажется, что лучшим доказательством позднего составления этой главы служит упоминание о тонкой бумаге, которая по другим известиям изобретена была только при ханьской династии. Вторая статья — Хун-фань — род нравственного лексикона (как в «Лу» для лоша- дей), в девяти отделах. Это большая чепуха, но, как увидим, не над ней одной трудятся китайцы. 1-й отдел: пять стихий: вода, огонь, дерево, метал, земля... отсюда получаются вкусы: солончаковый, горький, кислый, пряный и слад- кий. 2-й отдел: пять дел: форма, слово, зрение, слух и мысль, им соответствуют по порядку: почтительность, покорность, свет, мудрость и блaгopaзyмиe; отсюда происходят: строгость (к себе), разборчивость (в суждении), знание, ум и святость. 3-й отдел: восемь отправлений: пища, богатство, жертвы, ми- нистры — земледелия, просвещения, юстиции, князья, войско и т. д. Третья глава — Чжоу-гуань : чины при династии Чжоу. В виду бесчисленных китайских толкований, нам невозможно излагать здесь содержание всего «Шу-цзина». Мы должны ограничиться одним замечанием относительно частей, входящих в эту книгу. Хотя язык ее до- вольно темен и однообразен, что доказывает если не умысел или искажение, то плохое уменье писать, но статьи, нам предлагаемые, как сейчас увидим, не были написаны одновременно и одним лицом. Тут, как и в «Ли-цзи», собрание нравственно-политических опытов нескольких лиц. Статьи об Яо и Шуне невольно наводят на раздумье: откуда взялись такие имена, совпа- дающие, как и наши Ной и Сим, с временем потопа? Мы не утверждаем, но считаем вопрос о знакомстве с Западом все еще открытым. Китайцы боль- шие мастера маскировать иностранное происхождение. Может быть, к та- ким легендам должно отнести и статью: Цзю-гао, которая предостерегает от пьянства, так как большие и малые государства погибли от вина... Цзинь-