ПОГРАНИЧНЫЙ ГОРОДОК. Китайская проза XX века

— 77 — lj儐ᘟNJ Наваждение любви Я закончил свой рассказ, вытащил сигареты, одну предложил своей спутнице, а другую сунул в рот. Поднялся легкий ветерок, я два раза чиркал спичками, и оба раза ветер задувал их. Вроде как мы на Сяфэй- лу. Тогда она еще не была столь оживленной, как сейчас, а ночью здесь стояла мертвая тишина, не доносилось даже рычания бездомных собак, не поделивших добычу. На улице царила кромешная тьма, а лунный свет казался еще более чистым, ветер свистел в ветвях деревьев, и я словно бы растворился в собственной истории, а спутница как будто была той самой девушкой из моего рассказа. Когда я давал ей прикурить, то руки вроде как немного дрожали, я боялся в свете пламени увидеть, как моя незнакомка вдруг преобразится, ее губы распухнут, кончики бровей и уголки глаз устремятся вниз, волосы встанут дыбом, а нос превратится в две дыры… Но все было нормально, девушка оставалась прежней собой. Она затянулась и выпустила дым со словами: — Интересная история, вот только напугал ты не меня, а себя. — Себя? — Я, подавив страх, возразил: — Я такой же смелый, как парень из моего рассказа. — Хорошо, — невозмутимо сказала она, — когда доберемся до ули- цы Сюйцзяхуэй, я испытаю тебя на храбрость. И тут я испугался, я действительно начал испытывать легкий страх, но ничего не сказал, а, продолжая курить, молча шел с ней рядом. Она словно почувствовала это и успокоила: — Но ты не беспокойся, я не причиню тебе вреда и не стану кормить навозом. — Ну, что касается вреда… Если ты решишь причинить мне вред собственными руками, то почему бы мне и не согласиться? — Правда? — Она повернула голову, но была все так же прекрасна. — Правда, — ответил я и серьезно добавил: — Осмелюсь сказать, что для себя решил, что проводить тебя — это честь для меня. На самом деле я уже был покорен ее красотой, несмотря на ее сло- ва и поведение. В тот момент она действительно обладала надо мной такой властью, что я умер бы по ее веленью. Но если она вдруг пре- вратится в уродливого беса, готов ли я буду умереть? Этот вопрос какое- то время занимал меня, а потом я сказал: — Зачем духам пугать людей, принимая безобразные обличья? — Эта история придумана людьми. Люди заблуждаются, считая, что духи уродливы, поскольку описывают их как трупы висельников и уто- пленников. — Так какие же они, в конце концов? Ты ведь должна знать подроб- ности! — Разумеется. Я сама дух, мне ли не разбираться в духах?! — Тогда зачем ты говорила, что напугаешь меня бесовским обличьем?