ПОГРАНИЧНЫЙ ГОРОДОК. Китайская проза XX века

— 12 — Лао Шэ 㗕㟡 принесли огромную пользу, этих уроков мне хватило на всю жизнь. Я мог выбросить инструменты и заняться другим делом, но этот опыт всегда следовал за мной. Даже когда я умру, то люди, заговорив обо мне, не- пременно вспомнят, что в юности я три года ходил в подмастерьях. Подразумевается, что подмастерье половину времени изучает ремес- ло, а половину — правила поведения. Кто попадал в мастерскую, кем бы он ни был, должен был устрашиться, ведь правила там были строгие. Ученикам следовало поздно ложиться и рано вставать, слушаться всех указаний и распоряжений, с униженно склоненной головой прислужи- вать, голод, холод и тяжкий труд надлежало переносить радостно, а ког- да наворачивались слезы, то стенать можно было лишь глубоко в душе. В моем случае мастерская одновременно была и домом хозяина, поэто- му, настрадавшись от мастера, приходилось терпеть и от его жены — двойное угнетение! Прожив так три года, самые твердые смягчались, а самые мягкие затвердевали. Я даже так скажу, характер у ходившего в подмастерьях не данный природой, а взбитый палками. Это как ков- ка железа — какую форму надо выковать, такая и будет. В те дни, терпя побои и унижения, мне по-настоящему хотелось умереть, издевательства были просто невыносимые! Однако сейчас я думаю, что такие порядки и обучение на самом деле стоят золота. Про- шедшему подобную закалку ничего не страшно в Поднебесной. Возь- мем любое дело, хоть службу в армии, например, я мог бы стать от- личным солдатом. Муштра в армии идет с интервалами, а вот у под- мастерьев, кроме сна, вообще нет времени отдохнуть. Когда выдавался момент, чтобы справить большую нужду, то я умел дремать, сидя на корточках, ведь если случалась ночная работа, то за сутки удавалось поспать всего лишь три-четыре часа. Я умел, не жуя, про- глотить обед, ведь едва я брал в руки чашку, как раздавался зов ма- стера, окрик хозяйки или же приходил клиент сделать заказ, тогда я должен был с пободострастием его обслуживать и при этом внима- тельно слушать, как мастер обсуждает работу и цену. Если не уметь глотать еду, не разжевывая, то как же быть? Подобная закалка помо- гала мне устоять, столкнувшись с трудностями, и сохранять при этом внешнее добродушие. Образованным людям, по мнению такого не- отесанного, как я, никогда этого не постичь. В современных проза- падных учебных заведениях учащиеся пробегут два круга и считают это за боевые заслуги, ха! Их поддерживают под руки, обнимают, рас- тирают ноги спиртом, а те еще и привередничают, требуют подать ма- шину! Откуда таким баричам знать, что такое правила, что такое за- калка? Еще раз скажу: испытанные мною тяготы заложили основу того, что я готов был работать невзирая на трудности. Я никогда не пытал- ся бездельничать, а начав дело, никогда не кипятился, не вредничал, я,