ПОГРАНИЧНЫЙ ГОРОДОК. Китайская проза XX века

— 98 — Сюй Сюй ᕤ㿣 — Но я и правда дух. — Девушка подняла голову, и взгляд ее был полон безграничной искренности, с таким взглядом пройдет любая ложь, но в этот раз ложь действительно была чересчур велика. Разумеется, моя уверенность все же слегка поколебалась, но я про- должил: — Я больше не поверю в твое вранье. Ты человек! С самого начала ты мне не показывала, где живешь, я-то уж было подумал, что твой дом — могила, а потом, когда я обнаружил твое жилище, ты заставила других людей морочить мне голову. Потом ты заявляла, что не можешь появляться среди людей днем, однако сегодня придется признаться, что ты человек. Как минимум мне придется сказать, ты слишком много меня обманывала! — Я разволновался и говорил громко и нервно. Девушка уткнулась в спинку кресла и заплакала, а потом сказала: — Почему ты не можешь пожалеть меня? Зачем обязательно гово- рить, что я человек? Зачем вытаскивать меня из могилы в мир людей? Зачем заставлять меня жить как человек в этом странном мире? Я впервые видел, как она плачет, впервые слышал подобную интона- цию — смесь сентиментальности с негодованием — и растрогался на- столько, что упал перед ней на колени: — Потому что я человек и люблю тебя! — А я не хочу быть человеком! — Сегодня не время говорить такие слова, прошу тебя, не печалься, расскажи мне, что, в конце концов, подвигло тебя жить жизнью духа, покинуть наш мир и жить в уединении? — Я не хочу вспоминать и не хочу говорить об этом. Уходи! И впредь не беспокой меня, это мой мир, мир для меня одной! — В этих словах уже не было никакой сентиментальности. — Но я люблю тебя, я в мире людей не знал любви, а теперь схожу с ума по девушке, которая отгородилась от этого мира. — Мой голос немного дрожал, поскольку сердце билось как бешеное. Внезапно девушка остыла, от негодования не осталось и следа. Она тихонько рассмеялась, словно льдинки зазвенели, потом легко, словно облачко, скользнула к столу, взяла сигарету, а вторую протянула мне: — Человек, выкури-ка сигаретку! Не показывай свою слабость. Она сама закурила, выпустила мне в лицо облако дыма, а потом вдруг подошла к окну, не вынимая изо рта сигареты. Я наблюдал, как дым, словно душа, вылетает наружу и поднимается в небо, а хозяйка уже задернула плотные шторы, и комната погрузилась во мрак. Девуш- ка не спеша уселась на диван. За диваном стояла темно-желтая лампа, девушка протянула руку, зажгла свет, а потом сказала: — Даже если я и человек, то тебе стоит поверить, что я могу сию минуту стать духом, пусть даже тем способом, о котором ты думаешь.