Институт Конфуция № 3 (48) 2018

孔子学院 （中俄文对照版） l 总第48期 | 2018年5月 | 第3期 文学角落 Огонь поднялся от его ног наверх, обжег тело, поджарил сырой опиум, и тот стал готовым. Он быстро сел. Дым, взрывы, отблески огня, ничего не видно. Опиум стал как-то странно пахнуть и обжигать, он уже не мог двигать ногами, огонь проби- рался выше, Сяо Цуй превратился огром- ный огненный кокон. Сяо Цуй не мог двинуться, а господин Чжан был до того пьян, что и не пони- мал, что нужно двигаться. Господин Цяо, господин Гоу и взводный метались, как звери в клетке, замкомбата встална колени и громко зарыдал. Огонь охватил весь вагон, сильно пахло серой, бумага и ткань уже сгорели под взрывы фейерверков. Взрывы слабели, но дым валил сильнее, невыносимо пекло, кругом плотный дым, те, кто метались, повалились на пол, плач замкомбата утих. Дым стал еще гуще, заго- релась деревянная мебель. Поезд мчался быстро, свистел ветер, среди дыма будто бы искали путь багровые языки огня. Огонь стал ярче, дымпобелел, пламя вырывалось из окон наружу, весь вагон был подсве- чен, огонь принимал самые разныеформы, словно сотни факелов, протягивались языки пламени. Поезд проехал мимо маленькой стан- ции, не останавливаясь. «Пожар», —поду- мал регулировщик, держащий табличку. «Пожар», — подумал пропускающий с фонарем в руках. Стрелочник и стоя- щий навытяжку полицейский оба поду- мали: «Пожар!». Начальник станции был подшофе, он еще не успел дойти до платформы, а поезд уже промчался мимо. Когда он дошел до нее, то увидел слабые отблески огня, и подумал, а не в глазах ли у него рябит. Регулировщик поменял табличку, держащий фонарь погасил его, стрелочник поменял стрелки, полицей- ский взял свое ружье и пошел в комнату отдыха, в сердце у каждого из них все еще сверкал огонь, но никто не вымолвил ни слова. Немного спустя этот огонь в сердце постепенно угас, начали обсуждать, как праздновать Новый год, есть, стрелять из хлопушек, пить вино, играть в карты, воца- рилось всеобщее спокойствие. Поезд проехал мимо станции и уско- рился. Огонь гремел, поезд фонарем осве- щал черную, как тушь, ночь, то выплевы- вая, то втягивая в себя огненные всполохи. Хотя вагон второго класса и сохранил свою форму, но от него остался только лишь железный каркас. Пламя как-то отча- янно, впустую металось из стороны в сто- рону, и так, то отступая назад, то подава- ясь вперед, добралось до вагона третьего класса. Дым показывал огню путь, чув- ствовался сладковатый, тошнотворный запах гари. Куда проходил дым, туда сле- довал и огонь. «Пожар! Пожар!» — разда- лись крики, началась давка. Толпа людей, в головах все помутилось, кто-то разбивал окна, но прыгать боялся, кто-то бежал, стремясь растолкать всех на своем пути, некоторые сидели в оцепенении, хотелось заплакать, но не было голоса, некоторые, схватив свои вещи, суетились, паниковали, бесполезно мешались под ногами, огонь уже был прямо перед ними, добрался до их тел, голов, они рыдали, обхватывали руками голову, пытались сбить пламя с одежды, метались, прыгали с поезда… Огонь нашел для себя новые владения, так много вещей, так много людей! Словно вне себя от радости, он плюнул один язычок пламени, бросил второй подальше, вот огонек с дымом, а этот вдруг высунулся из окна, один колебался в нерешительности,